Вчера внезапно написал в mastodon (куда я окончательно переехал из твитера) про ситуацию с Overture и покемонами.

Для контекста, неделю назад Niantic (авторы Pokémon GO) объявили о новых покемонах, которые появляются только на пляжах. Игроки тут же начали рисовать ложные пляжи на OpenStreetMap. Так же, как семь лет назад они рисовали парки. Разумеется, это нагружает лишней работой картографов и растит досаду от Niantic и раздражение от покемоноводов.

Саймон Пул обратил внимание, что за эти семь лет компания Niantic не только не ответила на запросы OSMF или вообще хоть как-то связалась с сообществом. Вместо этого она вступила в фонд Overture Maps! Пользуется картой от добровольцев, но платит корпорациям, как так получилось?

Сюда наслаивается непонимание действий Linux Foundation, который вместо поддержки OSM взял под крыло Overture Maps и этим разделил «вину». Почему корпорациям везёт, а нам — нет?

Я уже писал, почему Overture — это хорошо, и почему OSMF пока нет смысла поддерживать. В треде mastodon примерно то же самое, потому что, как нас учил преподаватель по физике, важные мысли нужно повторять трижды.

* * *

Бизнес и фонды хотят поддерживать OpenStreetMap. Они видят огромное сообщество и пользу от карты для миллиардов людей и десятков тысяч организаций. Крупные фонды создаются для поддержки именно таких проектов, как наш.

Но у нас уже есть фонд. OSM Foundation. Все ожидают, что фонд помогает проекту расти: поддерживает картографов, сообщество, инструменты редактирования и валидации. Те инструменты, которые сделали бы вандализм от покемоноводов легко обнаружимым и откатываемым.

Разумеется, OSMF не просил и не собирался становиться частью Linux Foundation. Зачем нам? Ну и фонды, кажется, редко говорят между собой, это не бизнес.

Есть и другая группа. Она подготавливает геоданные и продвигает их организациям. В невиданном до сих пор масштабе, с известными корпорациями. Вместо коммерческой структуры они хотели оформить открытый фонд — и Linux Foundation им помог.

Да и почему бы и нет? Overture Maps — это открытые данные. Компании-участники уже хорошо проявили себя на поле open source. Они вкладывают серьёзные деньги в продвижение открытых геоданных и конкурируют с Google, а не с нами. Со всех сторон отлично.

Чего Linux Foundation не знают — это что на сегодня нельзя сказать, что OSMF поддерживает картографов. OSMF занят серверами, потребителями данных и конференциями. Почитайте темы ежемесячных встреч Совета.

Раньше осмеров поддерживали организации. HOT, Cloudmade, Mapbox, Grab. Но на сегодня они все отошли в сторону (или развалились). Некому больше нас поддерживать, кроме нас самих.

А когда ресурсов мало, люди начинают думать в терминах не совместной работы и развития, а соперничества и зависти. Overture Maps отъедает наши ресурсы!

Можете подумать: это же нормально, что OSM работает на энтузиазме. Но если обернуться, такая ситуация исключительно редка. Может, лет пять за всю историю проекта.

Проблемы сейчас у всего IT-сектора. Всюду увольнения, сокращения проектов. OSM их не избежал — вот в такой неявной форме. Все страдают, и мы тоже сами по себе. Как мы говорим, OSM — это боль, и нынче чуть больнее обычного.

Так что такие четыре наблюдения:

1. Высший уровень корпоративного членства в OSMF — 30 тысяч евро. Это смешная сумма, которая никому не поможет, поэтому ничего странного в том, что Niantic и другие не вписываются.
2. Overture Maps эффективны, стоят своих денег, и они заставят мир перейти на OpenStreetMap. Нам повезло, что они появились.
3. Поддерживать осмеров — это как поддерживать OpenSSL. Всем пофиг, кто и как делает карту, пока карта не ломается. Overture защищает пользователей от поломок.
4. На сегодня вообще нет способов поддержать картографов. И это не проблема Niantic или Linux Foundation.

На прошлых выходных члены Совета OSMF собирались на очную встречу, чтобы обсудить стратегию развития OpenStreetMap. Я насыпал им немного идей, так что есть шанс, что через пару лет наш фонд повернётся лицом и к корпорациям, и к нам.

На этой неделе OSMF поделился радостью: Microsoft подарила Фонду 150 тысяч долларов. Эти деньги пойдут на спонсирование трёх конференций, в счёт кампании по сбору пожертвований и сделают Microsoft вторым платиновым спонсором проекта, вместе с TomTom.

Прежде всего, большое спасибо Microsoft. Не в первый раз — когда-то они дали нам снимки Bing, позже — панорамы и контуры зданий. Деньги очень нужны проекту — в первую очередь, как раз на конференции, которые в этом году испытывают проблемы с поиском спонсоров.

Но мне вспоминается 2012 год. MapBox получил полмиллиона на разработку нового редактора. Получился iD — лучший веб-редактор карт в мире, все остальные смотрят и завидуют (кроме яндекса, у них тоже неплохо). В 2010 году Stamen Design получили 400 тысяч на создание картостилей на базе OpenStreetMap (и позже ещё два гранта на их поддержку). Вы все слышали про Watercolor и Toner, они для многих стали лицом проекта. Они вдохновили проект Field Papers, который до сих пор главный в распечатке обходных листов (хотя появился конкурент).

150 тысяч — это был весь планируемый доход от корпоративных спонсоров за 2023 год. Годовой бюджет OSMF — 700 тысяч. Это включает 170 на серверы, 100 на рабочие группы и Совет, и 280 на четырёх сотрудников. Это, мягко говоря, небольшие деньги. Бюджет QGIS втрое меньше, но это один проект, сравним с iD. Бюджет гуманитарной команды — десять миллионов. Полтора миллиона только на «технологические инновации».

OSMF целится удивительно низко для масштабов проекта. Представьте гуманитарную команду или викимедию, спамят они свои каналы благодарностями спонсорам за каждую сотню? Наш Фонд всё время с основания живёт в режиме выживания, каждый фунт на счету, поэтому нет времени на развитие. Попробовали пару раз — с микрогрантами и с моделью данных, испугались реакции сообщества, больше ни-ни. В стратегии OSMF грусть: только про помощь с проведением сборов пожертвований и жизнь в условиях нехватки денег.

Только пожелай

Деньги на выживание никто не даёт, их дают на светлое будущее. «Сначала скажите, куда вы их потратите». Благодаря нескольким заметным членам сообщества, развитие у нас под запретом, потому что «посмотрите, что случилось с викимедией». Пожертвования и спонсорство работают только до какого-то предела, после которого нужно уметь ходить по компаниям и рисовать красивые картины будущего. И это, очевидно в OSMF не умеют — кроме, наверное, Mikel Maron, чей срок вышел. Это демонстрирует ситуация с Overture Maps и то, что для картографов с 2013 года ничего особо не изменилось.

Может ли OSM развиваться сам, силами добровольцев? Конечно. Мы все (почти) рисуем карту бесплатно. Энтузиасты делают новые инструменты — например, StreetComplete и все остальные мобильные приложения. Они пишут плагины для JOSM и выпускают новости WeeklyOSM. Коммерческие компании оплачивают свою разработку: Osmium, Rapid, Osmcha, Mapillary, Tasking Manager. Организации спонсируют картирование по всему миру и обучают людей. OSMF с его рабочими группами не при чём.

Проблема в том, что принимая это состояние дел, Совет заявляет, что OpenStreetMap идеален в его нынешнем состоянии. Ему не требуются изменения, не требуется помощь. Главное — чтобы серверы работали. Корпорации лучше знают, какие инструменты делать и как руководить тысячами картографов на зарплате. Энтузиасты с хорошей работой и свободным временем придумают, как сделать жизнь картографов легче, и сами напишут все приложения, а в награду другие энтузиасты упомянут их в новостях.

Это работает, потому что некоторые люди не могут не картировать. Другие — не могут не писать. Не могут не делать приложения. Но перестаёт работать, когда масштаб работы больше одного-двух человек (кроме JOSM, JOSM — это необъяснимое чудо).

Инновации стоят дорого. Такие, как iD. Такие, как новый API. Как Tasking Manager. Любой новый проект требует разработчиков, проектирования, управления, внедрения, и бюджет будет сопоставим с бюджетом всего OSMF. Целясь низко, OSMF не даёт себе возможности что-то запустить. У Фонда нет ни контроля, ни ресурсов, ни даже способа помочь людям, которые что-то зачинают. Если у тебя нет свободных денег или свободного времени, иди картируй. Если есть — будь готова, что благодарности не будет, а будут отказы от мейнтейнеров и претензии от мапперов. OpenStreetMap — это боль.

Так что 150 тысяч — это отличный подарок от Microsoft. Но то, что эти деньги не нужны Фонду ни на что, кроме поддержки обычных конференций и обычных операционных расходов, огорчает. Хочется светлого будущего.

14 декабря 2019 года в IRC-канале #osmf-gm объявили итога голосования за правки в устав OSMF. Семь правок прошли с 83% и более голосов «за», одна — не прошла. 130 человек (33%) проголосовали против ограничения службы в Совете OSMF тремя сроками. Две других правки ввели более слабые ограничения: один срок теперь ограничен двумя годами (ранее мог длиться до четырёх), и нельзя выбираться четыре раза подряд.

Эту непрошедшую поправку Кристоф Хорманн назвал «законом Микеля». В 2019 году Микеля Мэрона выбрали в Совет OSMF в шестой раз. Вчера его перевыбрали в седьмой. Он отслужил 11 лет с одним перерывом в три года, и впереди у него ещё два года. Другими словами, Совет без Микеля у нас существовал только три года из четырнадцати.

Для сравнения, Фредерик Рамм и Хэнк Хофф отслужили по семь лет, Кейт Чепмэн и Пол Норман — по шесть, а Стив Кост и Оливер Кун — по пять. При этом я помню, как сетовали в кулуарах на Хэнка, который тормозил Совет, но при этом его стабильно переизбирали участники OSMF.

Проблема здесь именно в перевыборах. С 2010 года не было ни разу, чтобы член Совета пошёл на переизбрание и его не выбрали. «Борозды не испортит» — думали участники, и голосовали за тех же самых. Как в правительствах многих государств, знакомая история. Новые люди же не могут показать свои заслуги на подобных постах. Если ты был в Совете — значит, чем-то достоин, а если нет — поди убеди.

Год от года нам предлагают побороться за два-четыре освободившихся места в Совете. Это отличные цифры: в теории, треть состава обновляется каждый год, приходят новые люди с новыми опытом и идеями. На практике, как сетует Саймон Пул, мест меньше. Если учесть, что перевыборы всегда успешны, мест в этом году было не четыре, а одно. Лучше, чем в 2016 году, конечно, но неидеально.

И меня в этом году, как и Саймона, очень разочаровало, что полторы сотни проголосовавших поместили Микеля на первое или второе место в своих списках, в результате чего он обошёл двух новичков и начал свой седьмой срок в Совете. Я не понимаю, почему. Манифест Микеля — это памятник политику: он не пишет ничего конкретного, только общие фразы за всё хорошее и абстрактные призывы. Казалось бы, если человек 11 лет сидит на одном месте, то он должен вести — но нет, это Аллан Мастард, единственный, кто вчера не переизбирался, за свои два года взял вожжи и превратил Совет в серьёзный орган управления.

На единственное свободное место выбрали Роланда Олбрихта. Мои поздравления! Люди смотрели на список из немцев и американцев и выбрали того, кто ближе к коду. Роланд десять лет сидит на одном проекте: Overpass API. Проект поистине волшебный, я не понимаю, как он настолько эффективен, и восхищаюсь им. Но что Роланд привнесёт в Совет, в котором уже есть Аманда из Geofabrik и Тобиас из EWG?

Можно понять, почему голосовали против Брайана Хаузела (бывшего автора iD) и Майкла Мигурски (автора Field Papers). Они оба прямо или косвенно работают на фейсбук. То, что эта компания делает в OSM, сомнительно — как и в других областях. Но, во-первых, я работал в больших корпорациях и знаю, насколько там боятся сделать в открытом проекте хоть что-то не так. А во-вторых, эти двое были нашим лучшим шансом вернуть Совет обратно в сообщество.

Потому что в отличие от всех остальных, они отлично понимают, что значит выгореть от токсичных дискуссий в гитхабе и почтовых рассылках. Они активно интересуются управлением сообществами, в частности, удержанием участников. На этой неделе, например, они в твитере восхищались научным исследованием токсичности в сообществах open source. Только они двое из избиравшихся подписали призыв к противодействию агрессивному поведению в сообществе.

Если бы их выбрали (в идеале, обоих), то у нас было бы не автоматическое одобрение фейсбучных инициатив. А было бы заметное движение в сторону приятного сообщества — не только для технарей, которые считают, что в интернете нормально ругаться на знакомых и незнакомых like it’s 1999. Вы знаете таких людей — они есть и на нашем форуме, и в телеграм-группе. Они — проблема современных сообществ: умные и опытные, но отпугивают новичков.

Да, у нас есть подкомитет по модерации, прямое следствие того призыва (Майкл в нём состоит). Подкомитет работает, в прошлом месяце они отчитались перед Советом по внедрению модерации в рассылках. Но они ограничены традиционными каналами общения и не лезут туда, куда боится лезть и сам Совет: например, на гитхаб. Они пока не могут пожурить Совет как часть сообщества OpenStreetMap.

Смысла у Совета может быть два. Раньше это была репрезентация: когда в Совете состояли люди из разных сообществ, разного склада ума и опыта. Вчера мы выбирали из четырёх американцев и двух немцев: потрачено. Остаётся управление. В последние два года оно на высоте, и взамен уходящему Аллану мог бы пригодиться человек с опытом руководства. Майкл, например. Но ему предпочли Роланда, работника, и Микеля, политика.

Что же такое Совет, по мнению участников OSMF? Похоже, награда за известность. Люди выбирают тех, о ком слышали, чтобы они посидели в каком-то непонятном формальном органе. Что делает Совет? Несмотря на супер-детальные отчёты Доротеи, всем пофиг. Совет никогда не воспринимали частью OpenStreetMap, поэтому противились любым изменениям — Совет научился работать тихо. «Направлять, не управлять» — девиз Совета, поэтому мапперы спокойны за схемы тегирования и модели данных, и делают выбор спустя рукава.

Но за последние четыре года Совет OSMF заметно изменился: стал опытнее, влиятельнее. Теперь ваши декабрьские решения имеют долгосрочные последствия. Важно донести это до осмеров. Важно сделать Совет частью сообщества OSM. То есть, чтобы он отвечал не только на формальные запросы длинными резолюциями, но вообще. «Почему ты удалил этот парк?», метафорически. Чтобы мы понимали, зачем он работает, а он понимал, зачем мапим, пишем и говорим мы.

Кажется, что набрав в Совет политиков и программистов, мы упустили этот момент. И именно поэтому хорошо было бы вчера отдать голос за тех, кто склонил бы интересы Совета в сторону сообщества. Тех, кто мог бы проложить мостик между Советом OSMF и всеми остальными в OpenStreetMap.

Рабочая группа администраторов втихую работает:

• Возобновили публикацию логов просмотра тайлов. Это текстовые файлы, где написано, какие тайлы сколько раз за день смотрели. Обновления сломались в декабре, когда закрыли проект Tile CDN, переведя кэш тайлов на провайдера Fastly. Да, того самого, что обвалился месяц назад. Под настойчивыми напоминаниями Дорофея, чей проект Disaster Ninja обрабатывает эти логи, Пол Норман переписал скрипт обработки, и первый новый файл сегодня появился на сайте.
• Наконец-то сайт поддерживает авторизацию через OAuth2! Это тот же протокол, что используют Github, Strava, Twitter, Google и Вконтакте. Очень долго в приложения приходилось впиливать библиотеки для устаревшего OAuth 1.0a только для входа через OSM. Теперь всё проще, спасибо Тому Хьюзу и Mmd, разработчику CgiMap.
• К двум дата-центрам в Лондоне и одному в Амстердаме потихоньку собирают четвёртый — в Дублине. Который всё ещё в Евросоюзе, в отличие от. Новому дата-центру закупают всё, что есть в других: серверы для базы API, планеты, рендерера, номинатима и даже новый сервер для разработки. Прошлому уже десять лет, на нём становится тесновато.

Совет OSMF тоже работает, и в этом месяце умудрился попасть на первую страницу The Guardian. Поводом стало письмо Гильёма Ришара в рассылку osmf-talk, в котором он поделился желанием Совета перенести регистрацию компании OpenStreetMap Foundation из Кембриджа в Великобритании куда-нибудь в Евросоюз.

Среди причин — новые (и старые) сложности с банковскими операциями и Paypal, больше авторитета в Евросоюзе, простота найма людей из ЕС (как Доротея), и шанс зарегистрироваться некоммерческой организацией и экономить на налогах. Кроме того, с 1 июля право на базы данных (как копирайт, но на базы) разделилось между ЕС и Великобританией, и они не признают права друг друга. Лицензия ODbL работает лучше, когда есть основа в виде прав на БД, и лучше иметь их на крупнейшем рынке.

Участники обсуждения накидали предложений: Эстонию, потому что э-государство, Данию, потому что там неплохо работала Мозилла, Германию, потому что там KDE и TDF (делают LibreOffice), Женеву, с отдельно стоящим зданием или без, и Ирландию, где прячутся от налогов Microsoft, Google и Amazon. Не все страны подходят под необычные требования OSMF, но они обсуждаемы. Тема на многие месяцы — вступайте в OSMF и присоединяйтесь к заполнению таблички по странам.

Напомню, что с прошлого августа можно стать членом Фонда OpenStreetMap совершенно бесплатно. Для этого нужно просто чаще править карту: 42 дней в год достаточно. Уточните своё количество на How Did You Contribute и заполните форму на сайте вступления в OSMF. Нам нужно больше русских участников: у нашей страны худшее соотношение количества картографов и количества членов OSMF.

В сентябре Квинси Моргану за разработку редактора iD начал платить OSMF. Но что-то пошло не так: в декабре его продуктивность резко упала, а с конца февраля, уже два месяца как, он ни написал ни строчки кода, только принимал иногда чужие пул-реквесты. Последняя версия редактора вышла 18 марта, с тех пор — никакого движения. Так что сегодняшнее объявление, что Квинси больше не работает над iD, логично, хотя и грустновато.

Совет OSMF теперь ищет человека на замену, но оптимизма маловато: судя по графикам вклада в разработку, для редактора не удалось выстроить сообщества, на второй и третьей позициях — люди с 20 коммитами за год, да и то лишь в пресеты и переводы. Немал шанс, что мы наблюдаем закат iD. Что его заменит? RapID? Не могу обосновать, но чувствую, что фейсбук уже на низком старте.

Всё это — очередная иллюстрация к расхожей поговорке: сделай то, чем ты обожаешь заниматься, своей работой — и выгоришь через три месяца. Совет потерял многих разработчиков за последние десять лет, не решившись платить им денег, но этот раз первый, когда разработчика потеряли именно из-за того, что деньги платили. Кажется, человеческие отношения чуть сложнее, чем казалось поначалу.